Ранульф приподнялся на локте, когда она открыла дверь.

— Что за шум?

— Пленник пытался бежать. Он утонул.

— О… — Ранульф лег на спину. Бриджит готовила все для умывания. — Он ушел… на небеса… к Христу?

— Боюсь, что нет. Он нарушил заповедь Господа.

Глаза Ранульфа блестели.

— Какую заповедь?

— Я не священник и не могу тебе рассказать. — Она с трудом сдерживала слезы и гнев, с ожесточением разминая ему руки и ноги, так что Ранульф чуть не кричал от боли. — Если ты всю жизнь хочешь проваляться в постели, я могу не мучить тебя. — Эти слова заставили его замолчать.

Когда она закончила, в дверь вошел Халдор и остановился на пороге.

— Его руки и ноги уже двигаются, Бриджит. Ты хороший врач.

Она взяла таз, собрала тряпки и посмотрела в его голубые глаза. Она прочла в них страдание.

— Бриджит… — Он протянул к ней руку. — Мне жаль, что все так произошло.

Халдор уже полностью оделся. Плащ его был застегнут пряжкой, которую он отобрал у ирландцев. Бриджит вспомнила пылающие дома.

— Я сочувствую твоему горю, господин. Ведь утонула твоя собственность. — Она подождала, пока он пропустит ее, и прошла с тазом к двери.

Рука Бриджит коснулась его плаща, и по телу прошла сладкая дрожь. Она торопливо выскочила на улицу.

Бриджит выстирала тряпки и развесила их на кустах, хотя и сомневалась, что они высохнут в такую погоду. Чем дольше ее руки заняты работой, тем больше успокоится разум.

Она подняла голову, расправила плечи и заметалась по берегу. Наступило время прилива, и воды Шеннона потекли вспять. На небольшом каменном мысу она увидела тело, зацепившееся за корни дерева.

— Я не похороню тебя в освященной земле, брат-христианин, ведь ты самоубийца.

Но его нужно было предать земле. Она выволокла тело на берег и засыпала галькой, не произнеся молитв и не осенив могилу крестом.

Смятение привело ее к святому источнику. Окруженный мхом, кристально чистый, он отражал небо с облаками. Девушка склонилась над водой. Она смежила веки и увидела перед собой лицо Халдора. Тело вспоминало его прикосновения. Должна ли она вернуться к нему и быть его наложницей? Но тут ей представилось лицо утонувшего священника. За спиной Халдора дымилась земля, его смех смешивался с воплями несчастных пленников. Рука Бриджит стиснула камень. Он взял ее тело, убил соплеменников, разграбил их дома. Он отравил ее душу. Будет ли она валяться в его постели? Она швырнула камень в источник.

Брызги стекали по ее щекам, как слезы. Ногти впились в ладони так, что выступила кровь.

— Будьте вы прокляты! — вскрикнула она. — Будь проклят Халдор! Пусть утонут все его корабли, пусть морские чудовища утащат их на дно! — Она всхлипнула.

С деревьев доносился вороний гвалт, издали долетали крики чаек. И вдруг птицы умолкли. Вокруг клубился безмолвный туман.

Бриджит почувствовала на своем плече холодную руку.

— Дочь, твои проклятия искренни? — Голос прозвучал волшебной музыкой.

Бриджит подняла голову. Может, это капли воды, повисшие на ресницах, обманывают ее? Она увидела женщину в сиянии радуги. Высокую, светловолосую, в золотой короне. Женщину из ее снов.

— Ты искренне желаешь зла Халдору?

Бриджит отшатнулась. Она сидела у святого источника, но к ней явилась не святая. Никакая святая не надела бы мантию цвета морской волны, все складки которой переливались изумрудным блеском. И ни одна святая не закуталась бы в прозрачный, как паутина, шелк.

— Да, я Бригитта, — сказала женщина.

— Не может быть. Бригитта — святая, какой и я хотела быть.

— Но сначала Бригитта была другой, совсем не святой. Я — Бригитта, и все, что я пережила, — мое. Однако ответь мне, искренне ли ты проклинаешь этого человека?

— Проклинаю ли я Халдора? — Голубые глаза затуманились, в мозгу поплыли воспоминания, кровь закипела. — Халдор и его люди разграбили мою страну, убили жителей, принесли мне позор…

— Ты называешь это позором? — Женщина, осиянная радугой, рассмеялась.

— Странные вы люди, христиане. Но ты называешь мне причины, а не отвечаешь на вопрос. Ты действительно желаешь зла лохленнцам? Если ты этого желаешь, зло обрушится на них.

Халдор… все еще можно предотвратить… Но она закрыла глаза и увидела убитых монахов, мух, жужжащих над их телами… она слышала рыдания пленников, вспомнила свои синяки и царапины, почувствовала боль в своих грудях. Врача вел Халдор. Бриджит проглотила комок в горле и хрипло сказала:

— Я проклинаю их. Я желаю им зла. Пусть Святой Шон…

— Отчего ты обращаешься за помощью к святым? — удивилась женщина. — Твоя мать научила тебя поклоняться Старым Богам. Она говорила тебе правду, Бриджит. Раздавай проклятия с осторожностью, Бриджит.

Радуга задрожала и начала таять. Женщина исчезла. Там, где она только что стояла, серебрилась полоска нетронутого мха, снова послышалось карканье ворон.

Старые Боги. Это было так давно, в далеком детстве. А потом аббатиса рассказала ей о христианских праздниках. Но Бриджит помнила, как стояла с матерью и сыпала розы на порог отцовского дома… А его жена, проходя к себе, пнула их ногой. «Проклятые язычники!» Бриджит ахнула:

— Она не хочет, чтобы мы отгоняли зло от дома отца?

— Тихо, дитя, — успокоила мать. — Такова их вера. Идем со мной, наберем золы из очага…

Позже Бриджит узнала, что мать поклонялась богам рабов и служанок. Мать умерла, аббатиса давно вытеснила ее из памяти Бриджит. А теперь девушка вдыхала холодный воздух, впивала теплую ласку солнца всей кожей. Под ногами она ощущала землю острова, который, казалось, вливал в нее силу. Вдали шелестела река, и что-то шептал ветер.

Это они отомстят за Бриджит. Старые Боги избрали ее, чтобы преподнести заколдованный дар Халдору. Небольшой подарок, который переломит его судьбу.

«Он доверяет мне, — подумала девушка и рассмеялась. — И земля, и я, и мой народ будут отомщены».

Был май, но девушка не сыпала цветы на порог дома. Она не собиралась отгонять зло от его дверей. Спокойно и терпеливо она выполняла свои обязанности, стараясь не возбудить ни малейших подозрений.

Она возилась с Ранульфом. Теперь он сам ел и был достаточно силен, чтобы избавить ее от бесконечной стирки. Он поправлялся гораздо быстрее чем она ожидала. Бриджит оставила заботы о его душе. Торопливо разобравшись с делами, она выбегала из комнаты и спешила в библиотеку. Всю свою жизнь она училась. Хотела, чтобы мрак невежества рассеялся вокруг нее.

Халдор был со своими людьми. Они сортировали и делили награбленное. Сейчас как раз время вернуться в шатер. Она замерзла и промокла под дождем.

Бриджит откинула полог. На постели лежало голубое платье, алый плащ и украшенный драгоценностями пояс. Женская одежда — Халдор принес одежду для нее! Она, дрожа, приложила к телу мягкую шерсть. Ничего страшного не произошло — наоборот, ей было чрезвычайно приятно. Впервые мужчина заботился о ней. И она забыла о том, что предназначена Богу. Она надела платье. Толстая мягкая шерсть согрела тело. Уняв дрожь, она подошла к зеркалу и тронула волосы. Они уже отросли, и теперь их можно укладывать.

К полудню сильный ветер разогнал туман. Люди развесили плащи, чтобы они просохли. Настроение поднялось. Можно было готовиться к набегу. Они собрались двинуться вдоль побережья.

Почему бы не отпраздновать это событие? Страна богата, а лето еще только начиналось, так что добыча будет очень большой.

К вечеру рабы приготовили пищу. Огни играли на золотых кольцах и браслетах, украшавших руки викингов. Краденое золото! Вино и эль текли рекой.

Бриджит видела, что новые рабыни, прислуживающие на кухне, смотрят на нее косо и перешептываются. Все они были молоды и красивы — видимо, других в плен не брали. Бриджит сделала вид, что не замечает их, и понесла еду Халдору.

Он улыбнулся: